Когда речь заходит о памятных литературных местах Нижегородчины, в памяти, в первую очередь, встают пушкинское Большое Болдино и нижегородские адреса Максима Горького. Знатоки литературного краеведения, конечно, припомнят и Григорово – родину протопопа Аввакума, и семёновскую отчину поэта Бориса Корнилова, и арзамасские страницы жизни Аркадия Гайдара. Но Павлово, известное висячими замками и складными ножами, комнатными лимонами и автобусами, и… большая литература? В лучшем случае в памяти всплывут «Павловские очерки» Владимира Короленко. Однако литературная летопись знаменитого центра российской металлообработки отнюдь не ограничивается публицистикой автора «Слепого музыканта» и «Истории моего современника».
Впервые село Павлово (или как часто писали в то время - Павлов Перевоз) попадает на скрижали отечественной литературы еще в середине XVII столетия. В тексте считающейся среди литературоведов первым опытом русского романа «Повести о Савве Грудцыне», продавший свою душу дьяволу главный герой чудесным образом переносится из одного города в другой и в том числе «…об едину нощь приидоша на реку Оку в село, нарицаемое Павлов Перевоз, и бывши тамо в день четверга». Именно в Павлове, на торгу происходит важная для сюжета повести встреча Саввы с нищим старцем, горько плачущим о погубленной душе незадачливого купеческого сына. Боящемуся разоблачения бесу, погубившему душу Саввы, ничего другого не остается, как объявить старца грабителем и поскорей переправить названого брата из Павлова в Шую.
Вряд ли появление Павлова на страницах «Повести о Савве Грудцыне» можно объяснить только прихотью неизвестного автора. Еще в начале XVIIв. Павлово, благодаря выгодному географическому положению на речном пути из Москвы на Волгу, имело поистине всероссийскую известность. Село неоднократно упоминается путешественниками того времени – русским купцом Федотом Котовым, голштинским дипломатом Адамом Олеарием, голландским мастером – корабельщиком Яном Стрейсом.
Не обходили Павлово своим вниманием и путевые записки позднейшей эпохи. В 1803г. в Москве было издано «Путешествие в Казань, Вятку и Оренбург в 1800 году». Принадлежало оно перу Максима Ивановича Невзорова – писателя-сентименталиста и видного деятеля российского масонства. В 1800г. он сопровождал в поездке по России другого известного франкмасона – сенатора И.В.Лопухина. Среди описанных М.И.Невзоровым городов и весей оказалось и село Павлово (или Павловское, как пишет он в своей книге). К концу XVIIIв. Павлово из торгового села преобразилось в крупнейший в стране центр развития сталеслесарных промыслов и ремесел и один из наиболее значительных населенных пунктов Нижегородской губернии. Давая краткую характеристику Павлову, М.И.Невзоров отмечает, что «…по величине его, по множеству домов и по многому жителей его промыслу, торговле и некоторых богатству – оно более походит на немалый город, нежели на село». С легкой руки Невзорова за Павловом закрепилось одно из традиционных прозвищ нашего города в отечественной публицистике – «селение Вулканово». Резкое имущественное расслоение между жителями села, крепостными крестьянами одного и того же хозяина даже навело автора «Путешествия в Казань, Вятку и Оренбург» на пространные рассуждения о причинах естественного неравенства людей.
К середине XIX столетия изготавливаемые в Павлове и окрестных деревнях и селах металлические изделия – висячие замки и весовые коромысла, ножницы и топоры, складные и кухонные ножи давно и прочно завоевали российский рынок. Столь широкая известность сыграла с павловскими товарами странную шутку, превратив их в 1842г. в очередной повод к ожесточенной журнальной полемике между двумя литературными антагонистами – Ф.В.Булгариным и В.Г.Белинским. Началось все с того, что несколько богатых павловчан – скупщиков стальных товаров, раздосадованные критикой качества местных изделий в журнале «Живописное обозрение», направили Булгарину письмо с просьбой заступиться в «Северной пчеле» за отечественного производителя. Ободренный доверием безвестных поселян, столп российского консерватизма разразился статьей «Защита добрых русских мастеров», в которой использовал павловских предпринимателей и их подарок – перочинный нож как предлог для откровенной саморекламы. Почему и удостоился едкой отповеди от «неистового Виссариона», довольно бестактно пожелавшего «Видоку Фиглярину» использовать павловский ножичек для той же цели, для какой понадобилась Иуде Искариоту осина.
В 1851г. в журнале «Москвитянин» появился очерк Павла Ивановича Мельникова «Павловская промышленность». Известный нижегородский писатель и краевед стал первым, кто подробно описал в публицистическом произведении экономическое положение и быт крупнейшего нижегородского села. В черновых набросках к роману «В лесах» также сохранилось упоминание о намерении писателя включить в его текст рассказ об артели гвоздарей и положении рабочих в Павлове. Активно вмешивался П.И.Мельников и в бурную общественную жизнь Павлова в 1870-х гг., когда старинное кустарное поселение раздирала непримиримая борьба между сельской беднотой (т.н. «партией большинства») во главе с волостным старшиной Ф.М.Варыпаевым и зажиточными торговцами сталеслесарным товаром («партия меньшинства»), наиболее ярким представителем которых был крестьянин Н.П.Сорокин. Отношения враждующих сторон стали особенно напряженными после опустошительного пожара, случившегося в Павлове в ночь с 11 на 12 июня 1872г. Местные «большевики» и «меньшевики» немедленно начали обвинять друг друга во всех смертных грехах и в том числе в неоказании надлежащей помощи погорельцам. В дело немедленно вмешался П.И.Мельников, направивший издателю «Московских ведомостей» М.Н.Каткову письмо с просьбой опубликовать статью, посвященную павловским событиям. Во второй половине июля статья с подписью «М.Е.» действительно увидела свет. Наряду с обширным описанием допожарного Павлова, историей самого пожара и проектами различных мер, направленных на облегчение участи пострадавших, в ней содержалась настоящая апология действий Фёдора Михайловича Варыпаева и его сторонников. Их противники сорокинцы не без оснований приписывали авторство статьи именно Мельникову.
В 1871 г. в Павлове побывал путешествовавший по Волге и Оке Глеб Иванович Успенский. Промышленное село эпохи первоначального накопления капитала произвело на него сугубо негативное впечатление. В опубликованном по итогам поездки в августе 1871г. в журнале «Искра» очерке «Путевые заметки» Г.И.Успенский, особо не стесняясь в выражениях, заявил, что Павлово предстало перед ним не «цветущим оригинальным русским поселением в привольной местности», а «нищенскою помойною ямою, с грязью, с руганьем, с пьянством выше меры, а главное – с такой ужасною, забивающею бедностью, которой я никогда не видывал». Не менее отрицательные отзывы о павловской действительности содержатся и в очерке «Из путевых заметок по Оке», напечатанном Успенским в январе 1873г. в журнале «Иллюстрированная неделя».
Павлово того времени представляло заметный интерес и для литераторов из среды революционного народничества. В 1873г. в Женеве был опубликован «Сборник новых песен и стихов», подготовленный к изданию членами кружка чайковцев. Среди стихотворений сборника была и «Дума кузнеца (Посвящается кузнецам и слесарям села Павлова, Нижегородской губернии, Горбатовского уезда)». Начинаясь с описания нужды трудового люда, задавленного именитым купцом и белым царем, она содержала открытый призыв к сопротивлению угнетателям:
Пик, ножей накуем,
Пушек, ядер нальём,
И густою толпой
За свой труд вековой
Мы на битву пойдём –
Всё вверх дном повернём!
Со слов знаменитого народовольца Н.А.Морозова известно, что автором «Думы кузнеца» был Дмитрий Александрович Клеменц. Косвенно авторство Д.А.Клеменца подтверждается фактом его близкого знакомства с зачинателями павловского кооперативного движения А.Е.Фаворским и Н.П.Зерновым (о последнем Д.А.Клеменц даже оставил воспоминания, предназначавшиеся для Нижегородской губернской ученой архивной комиссии).
В самом начале 1877г. в «Отечественных записках» состоялась публикация, пожалуй, наиболее обстоятельного в истории российской публицистики повествования о селе Павлове и его обитателях. Это принадлежащий перу Петра Дмитриевича Боборыкина «Русский Шеффильд (Очерки села Павлова)». Крупнейшему представителю натурализма в русской литературе удалось создать настоящую энциклопедию «слесарной столицы на Оке». В очерках рассматривается технология замочного и ножевого производства и быт беднейших кустарей, торговля павловским товаром на Нижегородской ярмарке и история открытия первого учебного заведения в селе, неудачные попытки кооперировать крестьян-замочников и настроения верхушки местного общества – дворянства и буржуазии. Перед читателем «Русского Шеффильда» проходит галерея образов видных павловчан второй половины XIX столетия: вождей противоборствующих сельских группировок Ф.М.Варыпаева и Н.П.Сорокина, мануфактуристов А.И.Калякина и А.Н.Банина, кустарей – виртуозов А.М.Хворова и В.И.Бобырина и др.
Поездку П.Д.Боборыкина в Павлово в 1876г. организовал видный нижегородский общественник и краевед А.С.Гациский совместно все с тем же Николаем Петровичем Сорокиным. Разместился писатель в Павлове у одного из ближайших сторонников вожака «партии меньшинства» - крестьянина Семена Михайловича Фомина. Впрочем, столь близкое знакомство с павловскими «меньшевиками», не помешало П.Д.Боборыкину сохранить максимально объективный и сдержанный подход в описании реалий старого Павлова.
Пытался Н.П.Сорокин опереться на поддержку и Филиппа Диомидовича Нефёдова, беллетриста-народника, уроженца другого знаменитого русского торгово-промышленного села – Иванова Шуйского уезда Владимирской губернии. Итогом их переписки стал опубликованный в 1875г. Ф.Д.Нефёдовым под псевдонимом «Н. Глебов» очерк о Павлове в «Санкт-Петербургских ведомостях».
Традицию паломничества русских публицистов в село Павлово Горбатовского уезда продолжил Николай Николаевич Златовратский. В его очерке «Город рабочих» (опубликован в 1885г. в журнале «Русская мысль») Павлово ни разу не названо по имени, но ярко описанные особенности экономики и общественной жизни села не оставляют ни малейшего сомнения в названии места описываемых событий. Легко угадываются и прототипы, по крайней мере, двух героев очерка – Петра Шалаева и Валерьяна Струкова. Это никто иные, как Ф.М.Варыпаев и Н.П.Сорокин. Впрочем, противостояние двух партий в Павлове образца 1880-х гг. начинало сходить на нет. Зато появилась новая угроза привычной жизни царства кустарей и скупщиков – быстро развивающаяся фабричная промышленность. Может именно поэтому и были проникнуты пессимизмом слова писателя: «Ваш город – заколдованный город, в заколдованном круге, и я не вижу даже проводника, который бы вывел из него».
Достойным увенчанием цикла работ российских литераторов второй половины XIXв., посвященных жизни и нравам кустарного поокского села, стали «Павловские очерки» В.Г.Короленко, впервые появившиеся в журнале «Русская мысль» в конце 1890г. Владимир Галактионович с 1889 по 1897г. шесть раз посещал прославленный его предшественниками «русский Шеффилд». Результатами этих поездок стали и первое, журнальное издание «Павловских очерков», и отдельное, исправленное, увидевшее свет в 1897г. За прошедшие со времени визитов в село П.Д.Боборыкина и Н.Н.Златовратского годы положение павловской экономики и жизнь основной массы павловчан ничуть не изменились к лучшему, но зато сменились основные действующие лица на сцене местной общественной жизни. Проводником заезжего писателя в Павлове на сей раз выступал уже не Н.П.Сорокин, а либеральный народник, организатор Павловской кустарной артели Александр Генрихович Штанге, выведенный в очерках как «восторженный поклонник кустарной формы промышленности». Центральной же фигурой произведения стал «архиерей павловской скупки» Дмитрий Васильевич Дужкин. Прототип данного персонажа известен. Обрывочные биографические данные, приведенные Короленко, указывают на горбатовского купца, скупщика павловских изделий и владельца небольшой фабрики Петра Васильевича Щёткина. Именно этому хваткому и скуповатому дельцу выпала сомнительная честь стать воплощением «экономического человека», видящего наживу единственной достойной целью жизни.
«Павловские очерки» В.Г.Короленко отозвались мощным резонансом среди образованных слоев русского общества. Одним из подтверждений этого служит сохранившееся в фондах Павловского исторического музея письмо писателя от 17 апреля 1891г., адресованное А.Г.Штанге. Поводом к его написанию послужила душераздирающая история двенадцатилетней девочки из семейства павловских кустарей Прянишниковых, представшей перед Короленко как «маленькая голодная смерть за рабочим станком». Некая барышня из Казани, тронутая участью несчастного ребенка, выслала автору «Павловских очерков» четыре рубля, предназначенных для юной героини его книги. В.Г.Короленко оставалось только выполнить ее просьбу и переслать эти деньги в Павлово.
В советское время эстафету дореволюционных российских публицистов подхватил Глеб Александрович Глинка, сын известного в начале XXв. литературного критика А.С.Глинки-Волжского, участник литературной группы «Перевал», в 1941г. попавший в немецкий плен и оставшийся после окончания Второй мировой войны на Западе, где вскоре стал одним из наиболее ярких представителей литературы «второй волны» российской эмиграции XXв. В 1935г. Г.А.Глинка приехал в Павлово по поручению А.М.Горького, задумавшего создать «Историю Горьковского края». Эта идея после смерти Алексея Максимовича была забыта, но книга Глинки «Павлово-на-Оке» все же вышла отдельным изданием в 1936г. Написанная как обличение порядков прежнего Павлова, Павлова скупщиков и кустарной бедноты и одновременно как гимн новому, советскому Павлову, она стала последним заметным в истории отечественной художественной публицистики произведением, посвященным старинному городу металлистов.
Во второй половине XXв. Павлово, утратив былую исключительность своей роли в отечественной экономике и став рядовым районным городом Российской Федерации, все же не исчезло полностью из поля зрения литераторов. Теперь создание новых произведений, повествующих о жизни «советского Золингена», стало привилегией писателей-земляков. Так в 1969г. в журнале «Волга» был опубликован очерк «Павловские металлисты», написанный уроженцем деревни Мещёра Горбатовского уезда (ныне – территория Павловского района) Александром Ивановичем Патреевым. В 1981г. в московском издательстве «Современник» вышел в свет роман другого видного горьковского беллетриста Николая Ивановича Кочина «Семён Пахарев». В последнем произведении отразились впечатления Н.И.Кочина о жизни в Павлове в 1924-1925гг., когда будущий лауреат Государственной премии РСФСР по литературе им. М.Горького работал учителем в школе им. А.В.Луначарского.
Павлову не посчастливилось стать местом рождения или жизни кого-либо из классиков российской литературы. Его значение для литературного краеведения Нижегородчины совсем в другом. На протяжении нескольких столетий этот центр важнейшего металлообрабатывающего района России играл для многих русских писателей роль своеобразного «микрокосма» (по выражению П.Д.Боборыкина), в котором, как в капле воды отражались беды и радости огромной страны.
Николай ФЕДОТОВ.
20.04.2024